это как падение какой-то грани внезапная тишина, пустота и безграничность. бездна и только кончиками пальцев касаться непреодолимая необходимость нет мыслей. в пустоте с пустотой внутри как-будто что-то ищу рывками резкими безмолвие бездна
новый лист календаря и морозы по стеклам до трещин, видишь, это я уже без слез видишь, это я и сердце одной температурой с асфальтом небо - безграничностью льда им трудно дышать, задыхайся я живу
нереализованные желания, незаконченность неопределенность, сука, жрет изнутри, порождает хаос, я теряюсь я тону в нем как в болоте, и не за что зацепиться
Удавка крови остановит жизнь в надежде. Когда ты слышишь крики из коридора, не пугайся. Я просто пытаюсь выгнать призраков из своих потрохов, избивая себя кулаками. Когда ты готовишься ко сну и слышишь странный рык из за стены, не думай, что тебе грозит опасность. Это просто я пытаюсь уговорить свои кровяные тельца застрелиться в порядке самообороны. Я весь набит стеклом и воспоминаниями, и мне от них больно. Я тут выкармливаю шрамы. /Я весь набит стеклом и воспоминаниями, и мне от них больно. Я тут выкармливаю шрамы. /
Вы слишком много видели. Вы знаете не то. Опыт – проклятье в красивой одежде. У высшей власти есть цена. И цена эта – безмолвие истины. Призраки не уходят, отзвуки не умирают. Они знают вас лучше, чем кто либо живой. Пока вы не прекратите бороться с реальностью своей жизни, вы будете ночи напролёт искать того, кто мог бы разделить с вами одиночество. Вы не встретите равного себе, потому что у вас его нет. Вам только ещё раз напомнят о вашем недовольстве, а отсюда – ваша опустошённость и презрение в близком общении с другими. Вы уникально ущербны. Именно шрамы не отпускают вас от того, что вы знаете, от того, что вы есть. / Именно шрамы не отпускают вас от того, что вы знаете, от того, что вы есть./Призраки не уходят, отзвуки не умирают./
Спустя годы, когда от времени с тобой я могу показывать лишь шрамы, я расковыриваю их, чтобы оттуда шла кровь. Так я становлюсь к тебе ближе. Я могу быть в комнате один, до тебя – долгие годы и несколько тысяч миль, я могу кричать, плевать кровью и стремиться умереть, но теперь я вижу, что просто пытаюсь вернуться к тебе. Да, мне стыдно, но это правда, и я ничего не могу поделать. /я расковыриваю их, чтобы оттуда шла кровь. Так я становлюсь к тебе ближе. /Да, мне стыдно, но это правда, и я ничего не могу поделать./
/я расковыриваю их, чтобы оттуда шла кровь. Так я становлюсь к тебе ближе. /Да, мне стыдно, но это правда, и я ничего не могу поделать.//я расковыриваю их, чтобы оттуда шла кровь. Так я становлюсь к тебе ближе. /Да, мне стыдно, но это правда, и я ничего не могу поделать./ /Да, мне стыдно, но это правда, и я ничего не могу поделать./ /Да, мне стыдно, но это правда, и я ничего не могу поделать./ /Да, мне стыдно, но это правда, и я ничего не могу поделать./